Иглы разума: RS выяснил, чем займутся люди на Международной Тату Конвенции

Один из самых известных московских татуировщиков Паша Ангел за работой

Татуировщик Паша Ангел и художник Миша Бастер о Международной Тату Конвенции

Н а конвенции помимо демонстрации татуировок по стилям и размерам будут работать 150 мастеров со всего мира, которые на два дня оккупируют клуб «Arena Moscow». Конечно, Холодным апрельским вечером RS решил поговорить о целях, задачах и технологии устройства конвенции с двумя людьми, которые имеют самое непосредственное отношение к тату-фестивалю. Впрочем, В кофейне передо мной расположились Павел «Ангел» Арефьев и Миша Бастер — компактные мужчины, которые в голливудских фильмах запросто могли бы сыграть завсегдатаев опасных баров. Значит Сегодня в компании экспертов вполне безопасно: организация конвенции и интервью, которые без конца берут журналисты, отнимают столько времени, что на победы за барной стойкой времени явно не остается. Возможно, При этом оба успевают трудиться не покладая рук: к Ангелу выстроилась очередь из харизматиков современной Москвы; Бастер же проводит крупные фотовыставки и работу каталогизатора архивных фото 80-х, которые по заложенной в них исторической ценности часто превосходят хитовые экспонаты галерей и музеев.

«Изначально история татуировки связана с людьми дерзкими и свободолюбивыми, — сообщает Ангел. — Если не сказать борзыми. Кроме того Будь то воины, пираты или представители неких закрытых сообществ. К тому же клеймение и татуирование в средневековье стало принудительным — в качестве наказания. Казалось, У нас же борзых индивидуалистов после революции 17-го года пересажали в лагеря, и это дало свою уникальную традицию, развивавшуюся в изоляции. Разумеется Появился практический язык символов, как это состоялось в уголовной или флотской татуировке Запада. Однако, В 90-е начался обратный процесс становления художественной татуировки — от криминальной до буржуазной. Во всяком случае В точности как это было до революции, когда члены царских семей наносили себе татуировки, и рисунки на теле были знаком преуспевающего класса горожан. Быть может Так же и теперь, в 21 веке».

«Это постоянное, почти рок-н-ролльное раскачивание от запретного к приличному, от информативного к художественному, вместе со своим фольклором и музыкой — это и есть так называемое тату-движение, — подхватывает тему Бастер. — И его развитие отражает нынешнее состояние общества. Наконец, Отношение к наколкам меняется постоянно — вплоть до запретов брать татуированных на работу в офисы банков или какой-нибудь Макдоналдс».

Танк на спине, дермографика и поиск свободы творчества в жесткой профессиональной иерархии

«Нельзя придти в нашу профессию, чтобы тупо наделать бабла, — рассуждает Паша Ангел. — Потому что если ты делаешь фигово, клиентов у тебя не будет. Кажется, Задача нашего фестиваля: дать людям понять, что они должны идти к мастеру с четким осознанием того, что они хотят получить и что им конкретный художник может дать».

Несмотря на строгие нравы, царящие внутри профессии, и жесткую профессиональную иерархию, эксперты прекрасно понимают, что сколько ни организовывай вокруг мастеров мощное медийное событие, татуировка пока останется, по сути, маргинальным явлением.

«Сейчас зачастую теряется информационный подтекст татуировки, — говорит Бастер. — В ней часто нет мессиджа, и на эту тему есть даже профессиональный анекдот. Надеюсь Приходит ушлый человек к татуировщику и заказывает за недорого танк во всю спину. Таким образом, Клиент садится, мастер делает, а затем через 5 минут говорит: «Ну, все». Так вот, Клиент: «Так быстро?». Кстати, А мастер отвечает: «Да чего там писать? Четыре буквы всего». Пожалуй, Понимаете, во всем должен быть смысл. Вероятно, Когда есть традиция, она формируется из разных образов, формируется в сеты и в ней появляются шаблоны — но и в рамках этих шаблонов есть достаточная свобода творчества и идей».

За столиком в кофейне Бастер и Ангел, с достоинством выслушивая друг друга, рассуждают о том, что в реестре профессий слово «татуировщик» не значится даже и в Америке. Говорят, Везде используются какие-то замены этого термина.

«Когда в 1992 году только начиналось индивидуальное предпринимательство, я из вредности пытался регистрировать тату-студию, но их не регистрировали вообще, — смеется Бастер. — Я тогда подсмотрел в журнале аналоговый термин и зарегистрировал «студию дермографики». В конце концов, Ржали все, в том числе и налоговики! И из этих историй слагается фольклор.

«А мне сразу вспомнилось, как Монголу (прозвище татуировщика — прим. RS ) позвонили, — говорит Ангел, — и спрашивают: «А пирсинг делаете?». — «Да». — «А анальные колокольчики у вас есть?». В общем На что Монгол не придумал лучше ответа, чем: «А колокольчиков, к сожалению, нет. Наверно, Все уже разобрали».

Главная знаменитость московской конвенции: практически полностью татуированный фрик Зомби- бой из клипа Леди Гаги «Born This Way»

«Каждая конвенция уникальна, — говорит Ангел. — На этот раз у нас лицом программы и афиши стал небезызвестный Зомби-бой (канадский манекенщик Рик Дженест, который неожиданным образом завис в столице России и наносит необъявленные визиты в заведения центра города. — прим. RS )».

«Это тот чувак, который бухает последний месяц в московских барах, — недовольно приподнимает брови Бастер. — Хотя есть и приятные исключения: например в пригороде Лондона живет такой Леопардмэн, о дикой жизни которого снимают фильмы. К счастью, А Дженест из той же серии людей, что его покойный предшественник Энигма (известный как человек-пазл, — прим. RS ). В самом деле Тот на потеху публики глотал все, что угодно, и видимо скафандр просто не выдержал творческого напора».

«Музыканты и субкультурный люд некогда были по одну сторону баррикад, — говорит Бастер. — Андрей Литва, например, «закрашивал» Дельфина и фарцовщиков Арбата, Леша Китаец делал татуировки тушинским рокерам и Андрею Кагадееву, покойный Леня Череп и Игорь Кредит раскрашивали рокабильную тусовку Москвы и Питера, а Жора Бардадим и Тарас — питерских панков».

«Царь Николай II поехал в Японию и сделал себе татуировку, инкогнито, — говорит Паша Ангел. —затем была революция. Видимо Получилось, что в этих двух событиях русскому тату-движению был дан хороший толчок: после свержения власти тюрьмы оказались переполнены. Действительно Всех самых сильных и борзых засовывали туда. По-видимому В тюремной татуировке появились какие-то свои шифровки, образы шаблоны».

«А ко Второй Мировой уже появились памятные татуировки «На войну», - говорит Бастер. - А дальше опять начали сажать и тату стали оказалось в фаворе: теперь уже наколки делались из отрицалова».

«Последняя новость, связанная с тем, что татуировка качнулась из области художественной в сторону русского «олдскула» — это то, что Сергей Шойгу обязал нескольких работников МЧС набить тематические татухи, — говорит Ангел. — И этот слух имеет под собой основания. Более того А если серьезно, то Володя БиДжо и другие представители питерского тату-реализма стали выезжать за границу и были признаны на Западе. С другой стороны В «нулевые» русская татуировка опять качнулась в сторону большей информационности — на манер американского олдскула и здесь приняла совершенно особые местные формы».

Первая Тату Конвенция: Кирилл Данелия, «ночные волки» и татуированный мужчина с первой полосы Rolling Stone 1970 года

«В 1995 году после конвенции татуировка перешла в России на полулегальный уровень, — рассказывает Паша Ангел. — Статус был прорывным: появились места, где можно было ознакомиться с работами разных мастеров, узнать о новых стилях».

«Это было переломным моментом, — продолжает Бастер. — В 1995 году конвенция родилась из хаоса, когда каким-то чудом, проездом из Нью-Йорка в Токио, в Москве оказались практически все татуировочные бонзы того периода».

Идейным вдохновителем московской тату-конвенция был Кирилл Данелия — галерист, коллекционер и почитатель американской культуры 50-х. Короче говоря, Отец его снял культовый для татуировщиков фильм «Сережа». Именно Данелия, находившийся в Нью-Йорке, выяснил, что большая группа татуировщиков едет из Америки на первую токийскую конвенцию. Напротив Одного звонка питерскому татуировщику Игорю Кредиту оказалось достаточно, чтобы сработало сарафанное радио, и мысли о первой русской тату-конвенции начали обрастать реальными планами по обустройству мероприятия на территории сада «Эрмитаж» с участием «ночных волков», взявших на себя функцию организаторов.

«Результат был странным, — вспоминает Бастер. — Гостям России было страшно: они все еще верили в мифы про медведей на улицах. Оказалось, что При этом Лайл Таттл — тот самый, чей портрет в свое время Rolling Stone поместил на свою первую полосу — был шокирован вниманием к своей персоне. Ну что ж От русских диких фотографов ему пришлось закрываться руками. А теперь Другой мощный персонаж Крейзи Айс набуянил в гостинице, и стал первым зарубежным татуировщиком, побывавшим в милиции — там его продержали cутки».

Результаты спонтанной акции и последующего бума и хаоса были налицо: следующая конвенция состоялась в Питере только в 1999 году, а с 2007 года стал проходить ежегодный московский фестиваль татуировки.

«Если обозначить культовые тату-место в России, то больше всего на эту роль подходит сад «Эрмитаж», — говорит Ангел. — Есть еще павильон «Москва» на ВВЦ, где неоднократно проходили съезды татуировщиков. Естественно, Или клуб «Спартак» в Питере, где в 99-м году зародилась идея проведения местной конвенции. Стало быть Сейчас мы выбрали «Arena Moscow», и надеемся, что оно тоже станет культовым».